|
<<< interlibrary.narod.ru |
В.В. Ларионов,
д.т.н., профессор
О техническом
регулировании в строительстве
|
Строительная отрасль оказалась самой
неподготовленной к реализации федерального закона «О техническом
регулировании» (далее — Закон). Это показывает не только отсутствие внесенных
в Государственную думу проектов технических регламентов, но и спорный подход
к технической политике, о чем свидетельствуют два открытых письма президенту
РФ В. В. Путину по поводу поправок в Закон, выражающие противоположные точки
зрения. Одно подписано 35 представителями строительной индустрии, требующими
принятия поправок, второе – требующих их отмены 26 представителями иных
жизненно-важных отраслей, пользующихся результатами совместной деятельности. Сути этих поправок
коснемся в конце статьи. Исходя из опыта работы ЦНИИПСК им. Мельникова, более 100 лет занимающегося проектированием несущих
металлоконструкций и отвечавшего в советское время за единую техническую
политику в области металлостроительства (см. постановление Совмина СССР от 28
января 1985 г. № 96, п. 18), такие обращения к президенту кажутся странными,
так как замалчивается схема организации строительного бизнеса и модель
ответственности, к которой мы стремимся. Если бы они были
сформулированы, то нападки на Закон, может быть, прекратились бы, и тогда не нужны стали поправки, тем более Закон затрагивает только
одну составляющую технической политики – нормотворчество. Обратимся к недавнему прошлому и вспомним, как
в бывшем СССР осуществлялась техническая политика (и, конечно, на примере
проектного дела). В те времена проектные организации создавались заказчиком
(государством), назначались специализированные, головные предприятия и
объединения по тому или иному направлению строительной деятельности.
Госпланом на проектные работы организациям-заказчикам выдавались лимиты.
Нормативная база, разрабатываемая и регулярно обновляемая и финансируемая
государством, была обязательна для соблюдения. Причиной аварий (а они
больше всего волнуют общество) в общем случае являлось отступление от норм,
поэтому для широкого пользования в помощь многочисленным проектным
организациям выпускались (разработку их осуществляло и финансировало
государство) типовые решения конструкций — колонн, балок, ферм, домов,
квартир, резервуаров, модулей и т. п., которые привязывались к реальным
объектам и сооружениям по их техническим параметрам. Для проектирования индивидуальных конструкций
(особенно уникальных, экспериментальных) привлекались лишь специализированные
организации, имеющие опыт создания новых сооружений. Государственная
экспертиза не проверяла расчеты, конструктивные решения, узлы, но тщательно
анализировала экономику проекта, например, но расходу металла на единицу
площади, объема; по замене металла на песок с цементом и др. Директивные органы следили за действием этой
суперсистемы само регулируемой организации в масштабе всей страны. Примерные
получали ордена, знамена, грамоты виновных справедливо наказывали. С введением новой экономической политики в
начале 1990-х гг. пришла и новая техническая политика. Вместо одного
заказчика (государства) на проектные и строительные работы появилось «море»
заказчиков-инвесторов, для которых нужны были исполнители, отвечающие
критерию «дешево и быстро» (даже за бюджетные деньги). Чтобы удовлетворить
этим требованиям проектный мир распался на неравноценные по численности,
техническому и программному обеспечению, затратам, опыту организации разных
форм собственности. Государство решило за деньги выдать всем лицензии,
уравняв всех перед заказчиком. При этом общее количество проектировщиков
(профессионалов своего дела) не изменилось, так как на подготовку новых
специалистов нужны годы. В первую очередь от этого внешнего фактора
воздействия пострадали головные специализированные организации, как правило,
комплексные — научные и проектные, они потеряли часть инженерных кадров.
Нормативная база была заброшена в части обновления и совершенствования (для
этого опять нужно финансирование), впервые реализовалась мечта глобалистов: в
России можно проектировать, а следовательно, и
строить по любым нормам в меру своей грамотности. Конечно, существовала
робкая иллюзия, что тендеры и конкурсы выявят победителя, лидера по качеству
и надежности выполненных работ, но, естественно, все свелось в основном к
одному критерию — кто строит дешевле. Чиновничий мир пошел
даже дальше требуя объявления конкурса на проектную документацию, на
разработку регламентов. Но как оценили, какой проект или регламент (норма)
лучше. У нас большой выбор исполнителей? Или это теперь может сделать каждый? Проектная документация, выполненная в
соответствии с определенной нормативной базой, является основой тендерной
документации, в которой отражены требования к объекту, обязательные и
необходимые для исполнения подрядчиком-строителем (тендерная документация
приобретается участниками за деньги, которые не возвращаются). Парадокс данного периода заключается в том,
что заказчик-инвестор в широком смысле слова оказался технически неграмотным,
иначе трудно объяснить причину строительства объектов заведомо пониженной
надежности с кажущейся объективной необходимостью. Например, все покрытие
Крытого конькобежного центра в Крылатском (Москва) держится на одном
«элементе». Или строительство высотных зданий на необъятных
просторах России, когда с увеличением высоты на каждый этаж снижается надежность
всех систем жизнеобеспечения, не говоря уже о террористической уязвимости (от
двух супернебоскребов в Нью-Йорке остались лишь груды обломков),
неремонтопригодности, локальной концентрации усилий на теле Земли с
непредвиденными последствиями и др. Об экспериментальном строительстве вообще
забыли. Видимо, в связи с коллективным энтузиазмом и безответственностью эта
тенденция в ближайшее время сохранится, даже
несмотря на имевшие место аварии. Три аварии из числа многих других получили
широкую огласку из-за большого количества жертв (Трансвааль-парк и Басманный
рынок в Москве, бассейн в г. Чусовом). На основе этой малой и печальной статистики
оказалось, что надежность этих сооружений и жизнь многих людей, как
установили правоохранительные органы, зависит от «основных виновных»:
конструктора (пенсионер), директора торговли (эксплуатационник);
обследователя (молодой специалист). Если смотреть на все это обобщенно, то
вина их становится сомнительной, так как не может техническая политика или
техническая система строиться и держаться на плечах столь «мощных»
специалистов без их ведома. В то же время, с точки зрения государственной
технической политики, эти аварии в целом как бы ни кем не анализируются, их
общие технические причины замалчиваются, системная ошибка не озвучивается.
Действительно, приведу хотя бы такой факт: во всех трех авариях люди были
раздавлены железобетонными плитами, которые использовались для покрытий в
местах массового скопления посетителей. И хотя существуют решения легких
покрытий, эффективных утеплителей и т. п., нет никакой директивы, запрещающей
или ограничивающей строительство железобетонных покрытий большого пролета для
общественных зданий, нет решения о сносе или замене таких покрытий на
объектах, которые находятся в эксплуатации. И опять в Нижнем Новгороде 20
февраля с. г. обрушилось покрытие из железобетонных плит здания, в котором
находился магазин (плиты при разборке крошились). Погибли два человека, и
виновным опять будет «стрелочник». Применение железобетонных покрытий
узаконено нормами (технической политикой отрасли), а отвечают только
специалисты, обслуживающие эту порочную идею. На фоне этого обсуждение Закона в части
поправок к нему или его исполнения кажется чрезмерно углубленным и уж,
конечно, не требует вмешательства президента страны в решение этой проблемы. У реального проектировщика (а уж тем более
такого, по проектам которого построены десятки, сотни объектов), содержание
общего узаконенного регламента по безопасности возводимых или эксплуатируемых
зданий не может вызвать интереса, так как его положения являются для
исполнителя основой, целью, мерилом, школой профессиональной деятельности, и
что-то новое, лучшее в общем регламенте не может
быть написано. В этом — и простота, и сложность его написания для такой
многогранной отрасли, как строительство. В принципе нужно утвердить любой
вариант, хуже от этого не будет, а дело сдвинется с мертвой точки. Что касается предложения в проекте Закона об
отнесении специальных технических регламентов к нормативной документации
второго уровня вместе со сводами правил, утверждаемыми правительством РФ, то прежде всего требуется оценка последствий такого шага.
В этих последствиях и суть разногласий авторов, написавших президенту
упомянутые письма. Самый, конечно, главный вопрос для
правительства, который требует решения, — это финансирование разработок и
поддержание на современном уровне нормативной базы. Но об этом — ни слова в
обосновании поправок к Закону. Помимо финансирования нужны исполнители,
определяемые не на конкурсе, а по назначению, по специализации, т. е. нужны
головные организации, ответственные за обобщение опыта строительства, анализ
новых разработок, а также за их использование в качестве нормативных требований.
Но судьба бывших головных организаций, которые могли бы при наличии
финансирования развернуть эту работу, никого не интересует, и они заняты
борьбой за выживание и отстаивание своих имущественных прав в условиях
«управляемой» приватизации. Еще один важный вопрос, который содержится в
поправках к Закону, заключается в требовании обязательности применения
специальных технических регламентов (других документов второго уровня),
вводимых в действие указом президента России или постановлением
правительства. Но требование обязательности тотчас требует ответа на вопрос
об ответственности в случае аварии или ущерба, в том числе и материального.
Кто персонально будет представлять правительство России в этих случаях и
доказывать, что отступление от норм послужило причиной аварии? Ответы на этот
вопрос замалчиваются, хотя ясно, что автор обязательных нормативных
требований является с юридической точки зрения соучастником аварийной
ситуации. И еще вопрос: обязательность нормативных требований правительства
РФ налагает запрет на использование при строительстве на территории России
других норм или разрешает их использование при определенных условиях? Даже не
понятно, кто должен на него ответить. Такая ситуация с нормами сложилась при
строительстве сооружений на шельфе. Однако ответы на все эти вопросы не нужны,
если признать, что подзаконные нормативные документы должны иметь
рекомендательный характер и становятся обязательными лишь в случае
конкретного требования (задания) заказчика-инвестора для конкретного объекта
строительства об их использовании (в том числе и нормативные требования иных
стран). Эта позиция почти совпадает с опасениями, высказанными
представителями деятельности нестроительного профиля в упомянутом письме на
имя президента РФ. Технический уровень нормативов, их
периодическое обновление, соответствие международным стандартам как важнейшие
элементы технической политики должны обеспечиваться единым координирующим
государственным органом, может быть, например, Российской академией
архитектуры и строительных наук. Вместо конкретной работы предлагается
организационная компания по замене лицензирования на саморегулирование и
опять не добровольно, а принудительно. Никакого отношения к повышению
качества и технического уровня, например, проектных работ это мероприятие не
имеет. Идея саморегулирования сводится в основном к
заботе о кармане заказчика, пополняемом из общего денежного фонда
саморегулируемых организаций в случае материального ущерба, нанесенного по их
вине. Однако в саморегулируемых организациях это породит чувство коллективной
безответственности, так как чувство коллективной ответственности обычно не
просматривается, ответственность — она по природе персональная. В целом государственная техническая политика в
строительной отрасли в современных условиях не формулируется, наверно, не
дошла очередь, если иметь в виду, что в авиа- и судостроении происходят
реальные сдвиги в нужном направлении. В условиях технической смуты головным
проектным организациям необходимо самостоятельно определять свою судьбу и свою
техническую политику. ЦНИИПСК им. Мельникова, опираясь на
опыт своих специалистов, работает по нормативам и стандартам института,
разработанным в соответствии с мировым опытом, имеет аттестованную систему
качества, необходимую сертификацию по обеспечению безопасности уникальных
объектов, лицензионное программное обеспечение, собственное научное
сопровождение проектных разработок уникальных объектов, постоянную страховку
своей деятельности и другие атрибуты саморегулирования. Главная задача технической политики института
— сохранение высокого качества и уровня отечественной школы проектирования
металлических конструкций.
Сайт управляется системой uCoz
|