|
<<<
На титульный |
|
|
|
|
Илья ВОЛЬПЕРТ «ТЯГОСТИ ПОХОДНОЙ ЖИЗНИ ПЕРЕНОСИТЬ МОЖЕТ» |
|
В первые же дни войны мой отец, Илья Айзикович Вольперт стал добровольцем народного ополчения. Я, слушатель Военно-морской академии, провожал его на фронт под бравурные марши духового оркестра, испытывая телячий восторг и неимоверную гордость: ни я, ни мои сверстники еще не понимали трагизма происходящего. Ополченцы, в большинстве своем интеллигенты, с польскими карабинами образца 1914 года за плечами шли на верную гибель ради того, чтобы задержать рвущегося к Ленинграду матерого и до зубов вооруженного врага. К своему удивлению я увидел в петличках отца две «шпалы»- - Кто присвоил тебе звание майора? - Я старший врач полка, воевал в первую мировую, воевал в гражданскую... Это звание так и осталось у отца до тех пор, пока он не стал подполковником - война все сама расставила по своим местам. Вскоре мы узнали, что отец воюет на Ораниенбаумском «пятачке» в 88-м артиллерийском полку 80-й стрелковой дивизии. К этому времени относятся два документа из отцовского архива. Вот первый из них, написанный карандашом на страничке из школьной тетради: Комиссару артполка от радиотехника Борщевского С. В. заявление. Узнав о том, что старший врач полка т. Вольперт подал заявление о принятии его в члены ВКП(б), я считаю своим долгом довести до Вашего сведения о проявленной врачом Вольперт мужестве и выдержке, имевшей место при отходе нашего полка из дер. Большой Семиногонт. Группа бойцов и командиров полка, в числе которых был т. Вольперт, отходила под беспрерывным минометным обстрелом. Одна из мин разорвалась настолько близко от группы, что двое из 8-ми человек оказались ранеными, в том числе и я. Врачом Вольперт была немедленно оказана раненым помощь. При дальнейшем отходе минометный огонь не прекращался, так как корректировался с аэростата противника и был довольно меток. Остановившись для отдыха в кустарнике, мы через ст. политрука т. Тепурнова узнали, что вслед за нами двигалась вторая группа бойцов и командиров, среди которых несколько человек ранено и среди них двое - тяжело. Несмотря на продолжавшийся обстрел территории, по которой необходимо было проходить для оказания помощи раненым, и несмотря на то, что сами раненые находились в наиболее опасной зоне обстрела, врач Вольперт, ни минуты не колеблясь, вместе с двумя бойцами отправился к раненым, где оказал им необходимую помощь и под обстрелом противника доставил их в медсанбат. 27 сентября 1941 г. Теперь, когда папы нет, я вспоминаю его рассказ о той поре. Полк отступал. Отцу было приказано прибыть с санитарной повозкой к месту сбора в точно назначенное время. При обстреле лошадей убило, он вынужден был идти пешком и опоздал. Командир полка приказал расстрелять его перед строем. Спас отца случайно подоспевший комиссар. Где на фронте кончалась бескомпромиссность и начиналась жестокость? А вот второй документ —
характеристика, выданная на передовой: Боевая характеристика Вольперт Илья Евгеньевич, 1891 г., б/партийный, уроженец г. Вильно, служащий. Т. Вольперт И. Е. находится 88 артполку на должности ст. врача полка с 6. 7. 41 г. по 21. 10. 41 г. Здоровье т. Вольперт удовлетворительное. Тягости походной жизни переносить может, дисциплинирован, обладает организаторскими способностями - хорошо организовал и поставил санитарную часть полка, подчиненным требователен, обстановке разбирается, боевых условиях может организовать помощь раненым, что и проделывал, политически грамотен. Должности ст. врача соответствует, по возрасту целесообразнее использовать армейских госпиталях.. Зам. командира полка майор Терновский Весьма показателен стиль этого документа, а также полное отсутствие стандартных политических заклинаний, вроде «партии Ленина-Сталина предан». Нет и пресловутой «пятой графы». Не это было важно на фронте. Только отчество заменено на «Евгеньевич» — так проще было называть, так и записали. Антисемитизм в кадровой
политике армии с благословения ее
главного политического управления стал проявляться позже - во второй
половине 1942 года. Именно тогда по указанию из Москвы большинство из
отчисленных по сокращению
слушателей н академии составили евреи. Наконец, третий документ из архива отца - отрывок из поэмы, которую он написал, позже, когда служил начальником госпиталя в блокированном Ленинграде. Эти бесхитростные
стихи ха терны для интеллигента,
влюбленного в этот город, в русскую речь, в пушкинскую интонацию. Так чувствовало большинство ленинградцев в блокаду, и кто знает, может быть,
эта суровая уверенность в правоте
своего дела, это гордое достоинство пред лицом смерти помогли им выстоять и приблизить Победу.
|