<<< На титульный

Хаим ПОЛЯСИЦКИЙ

САПЕР ОШИБАЕТСЯ ТОЛЬКО РАЗ…

Родился я в 1919 году в г. Шклов (Белоруссия) и большую часть детства прожил в Могилеве. Здесь и окончил школу. Научился гордиться своей страной, ее достижениями, ее успехами в строительстве новой жизни. Это были трудные и героические годы, и мы принимали посильное участие в этих событиях.

С 1936 года – я студент Ленинградского политехнического института.

Трудности самостоятельной студенческой жизни вдали от родных я перенес сравнительно легко. К июню 1941 года к концу учебы на 5 курсе все у меня было готово к защите диплома: отзывы получены, защита назначена, известно распределение в Енакиево (Донбасс). Жена с дочкой уехали на лето к родителям. Брат должен прийти из армии.

И вдруг – война. Придя вечером домой, я уже не застал родителей: оба они врачи, и по мобилизационному предписанию уехали к месту назначения – в госпиталь, в Пушкин. Меня партком направил на строительство укреплений в районе Пискаревки. 8 июля я получил повестку из военкомата и был отправлен на краткосрочные курсы в Москву, в Военно-инженерную академию. Здесь я получил первичную военную подготовку, командирские навыки и специальность сапера. После окончания курсов выехал в Череповец, где формировался саперный батальон. В феврале 1942-го формирование закончилось, и через месяц мы прибыли на Волховский фронт. Разгрузились на ст. Будогощь. Начались фронтовые будни.

Летом 1942 года рота нашего батальона получила задание укрепить оборону полка, успешно отбившего наступление противника и форсировавшего р. Волхов в районе Киришей. Командир полка, молодой майор, узнав о прибытии роты саперного батальона, вместо того, чтобы использовать саперов по прямому предназначению – для укрепления позиций, решил пополнить поредевшие ряды стрелковых рот. Встретив нас, майор с восторгом и энтузиазмом воскликнул: «Вот и подкрепление! Сложите свои инструменты, получите оружие. Пойдем в атаку и опрокинем противника в реку!». Никакие доводы – мол, наше подразделение, сформированное из лиц старшего возраста, специально обучено и предназначено для строительства оборонительных сооружений – на него не подействовали.

Приказ командира полка был выполнен. Бойцы батальона приняли приказ с пониманием, боевой настрой подкреплялся обидой и даже озлобленностью – за поругание Родины и родных очагов. С криком «Ура, за Родину!» рота рванулась в атаку, и враг был отброшен в коротком рукопашном бою.

Тем временем, командир роты дозвонился до старшего командования. Пришел приказ отозвать саперов. Однако сделать это было не просто. Любая команда по цепи: «саперам отойти» воспринималась всеми солдатам, как команда «оставить позиции». Только через сутки, когда пришло пополнение, роту или, вернее, то, что от нее осталось, смогли вывести из боя. Мы потеряли пять офицеров из семи и 50% личного состава. Я был в этом бою ранен. Рота, как боеспособное подразделение, перестала существовать. Предстояло снова формироваться и обучать личный состав, но уже во фронтовых условиях. Такова была цена одной плохо подготовленной операции.

Несколько позже, в том же 1942 году, наша рота уже после формирования снова пришла на этот участок. Здесь были построены окопы, ДЗОТы, артиллерийские позиции, проложен колонный путь через болото, по которому смогли пройти танки. Вся эта работа принесла успех – вражеская группировка была разгромлена.

Второй запомнившийся эпизод связан со строительством наблюдательного пункта «Чайка». Приказ, короткий и ясный, гласил:

«Построить наблюдательный пункт на ничейной территории; охраны не будет».

К этому времени наши и немецкие войска занимали позиции по берегам широкой лощины шириной около 500 метров. Лощина была заболочена, покрыта густым кустарником и населена разной болотной живностью. Немцы такие места называли «коричневыми джунглями». Кое-где имелось несколько невысоких холмов. На одном из этих холмов и было решено построить наблюдательный пункт (НП).

Обычно работа саперов за передним краем прикрывалась пехотой. В данном случае приходилось работать без прикрытия.

В первую ночь мы успели вырыть котлован. За второй линией обороны был собран деревянный корпус НП, который затем разобрали и пометили детали. Предстояло выбрать ночь потемнее, перенести и собрать корпус НП в котловане, засыпать его землей и замаскировать, а также сделать скрытый подход для смены гарнизона.

Все началось по плану. Но к середине ночи, когда работа была в самом разгаре, немцы обнаружили нас и стали непрерывно прицельно обстреливать. Пришлось на время свернуть операцию. Только когда командование собрало достаточно средств для поддержки саперов артиллерией, мы смогли доделать начатое. Наблюдательный пункт «Чайка» заработал.

Особо хочу отметить нашу деятельность по разминированию минных полей, оставляемых противником на путях его отступления. Дело это опасное и вместе с тем будничное, повседневное. Разные бывали случаи, когда одно неосторожное движение могло стоить жизни тебе и твоим боевым товарищам. Однажды в руках сработал взрыватель противотанковой мины, но все обошлось… мина оказалась бракованной. А сколько пришлось снимать всяких мин-сюрпризов, растяжек и т. п.! Успех приходил, когда удавалось разгадать систему вражеского минного поля, в этом случае разминирование становилось делом техники. Ближе к концу войны у нас, минеров, появились надежные помощники: миноискатели (чудо техники) и собаки.

Быть минером – большая честь, большая ответственность и большая опасность. Ни с чем не сравнить чувство гордости, когда можешь с уверенностью и без страха за свою жизнь и идущих за тобой оставить надпись: «Проверено, мин нет».