ШЕЛ ПОБЕДНЫЙ 1944-Й…

Шел победный 1944 год, на всех фронтах советские войска громили отступающих гитлеровцев. В памяти осталось несколько эпизодов из тех огненных лет Великой Отечественной…

В составе 1983-го зенитно-артиллерийского полка, входившего во вновь сформированную после Курской битвы 64-ю зенитно-артиллерийскую дивизию, наш дивизион в марте 1944-го подошел к западно-украинскому городу Ковель. Три огневых взвода нашей батареи зенитных пушек (одним из них командовал я) были поставлены на восточном берегу реки Турия (приток Припяти) с задачей прикрывать переправы от налетов вражеской авиации. Один взвод был размещен на западном берегу. Наступило затишье, ничто не предвещало каких-либо серьезных событий. Но через несколько дней, на рассвете, танковая дивизия гитлеровцев нанесла по нашим войскам внезапный контрудар, имевший целью деблокировать окруженный город.

Завязались ожесточенные бои, в которых и нам, зенитчикам, пришлось перенести огонь наших малокалиберных пушек и пулеметов ДШК по наземным целям. Враг был остановлен, но на западном берегу реки остались два орудия, неизвестна была судьба расчетов. Вечером меня вызвал командир полка майор Шлычков и приказал: с группой бойцов переправиться через реку, разведать местность, узнать, целы ли пушки и что произошло с нашими товарищами, оказавшимися на вражеском берегу.

Под покровом ночи мы переправились через реку, доползли до позиции нашего взвода. Оказалось, что одно орудие было разбито, вокруг него лежали погибшие бойцы, двое раненых были еще живы. Захватив их с собой и заложив под оставшуюся пушку подрывной заряд, мы успели к утру, под минометным обстрелом, переправиться на свой берег. Нам повезло: никто из нашей группы не погиб, один солдат был легко ранен, я получил контузию от близко разорвавшейся мины, но мои солдаты смогли вытащить и меня, и раненых бойцов.

Все участники той спасательной операции были представлены к наградам. Я был награжден орденом Красной Звезды, командир орудия ленинградец Ефим Берлин – медалью «За отвагу». К сожалению, он не дожил до Победы – погиб под Варшавой. В июне 1944 года началась знаменитая стратегическая операция «Багратион», которая обрушила весь фронт немецкой группы «Центр». Войска 1-го Белорусского фронта вступили на территорию многострадальной Польши. Наша зенитная дивизия прикрывала от налетов вражеской авиации переправы через Западный Буг, охраняла полевые аэродромы штурмовиков – «летающих танков» – «ИЛ-2», обеспечивала зенитным прикрытием 2-ю Гвардейскую танковую армию, которой командовал генерал-полковник Семен Ильич Богданов – выдающийся полководец, в будущем маршал бронетанковых войск, наш земляк и соплеменник, дважды Герой Советского Союза; ему при жизни был поставлен памятник в Парке Победы на Московском проспекте. В те памятные летние дни мы видели его, деятельного и энергичного, пропускавшего через понтонные переправы части своей армии.

Войска с боями шли по польской земле через города Люблин, Хелм, Луков, Минск-Мазовецкий, Седлец и другие. Жители встречали нас с цветами как освободителей. В районе Люблина нам показали лагерь смерти Майданек, где были уничтожены десятки тысяч мирных жителей – евреев, цыган, поляков — и советских военнопленных… Наши сердца наливались еще большей ненавистью к врагу, хотелось поскорей добить фашистского зверя. Помню, в тех местах я разговорился с пожилым поляком, паном Тадеушем, который до революции служил в Петербурге в императорском полку лейб-гвардии и хорошо говорил по-русски. Со слезами на глазах он рассказывал о страданиях и унижениях населения в период пятилетней немецкой оккупации. От него мы узнали о героическом восстании в еврейском гетто Варшавы в 1943 году. Он горел ненавистью к немцам и призывал нас к отмщению, просил: «Убивайте их всех, нам с ними не жить, вшистко едно!».

С боями наши передовые части вышли к Висле, были взяты города Демблин и Модлин – старые русские крепости Ивангород и Новогеоргиевск. В приказе Верховного Главнокомандующего наша дивизия, которой командовал генерал Родичев, получила наименование Люблинской, а полк – Демблинского, всем солдатам и офицерам были вручены письменные благодарности командования.

На западном берегу Вислы был захвачен Пуловский плацдарм и наведены понтонные мосты, на которые обрушилась немецкая авиация. Здесь зенитчикам было жарко, мы отбивали за день по 10-12 налетов, многие вражеские самолеты уходили подбитыми, с дымным шлейфом за хвостом.

На подходе к Варшаве наступление наших войск начало выдыхаться, тыловые части и службы обеспечения отстали, за пройденные с боями 500 км были ощутимые потери и в людях, и в технике. Наша батарея, например, потеряла около четверти своего состава. Надо было остановиться на достигнутых рубежах и привести себя в порядок, восполнить потери. К августу мы закрепились на подступах к восточному предместью Варшавы – Праге. Начались затяжные бои, нас постоянно перебрасывали с участка на участок, иногда приходилось располагаться со своими пушками в боевых порядках пехоты. Несколько солдат моего взвода подорвались на минах, один погиб, двое было ранено.

В начале августа 1944 года мы узнали о Варшавском восстании, о неудачных действиях частей Польской народной армии, попытавшихся прорваться на помощь восставшим. Однажды, находясь на восточном берегу Вислы, мы увидели высоко в небе много самолетов, по которым открыли огонь немецкие зенитки. Это были тяжелые англо-американские бомбардировщики, летевшие с запада и сбрасывавшие восставшим снаряжение. К сожалению, грузовые парашюты в основном попадали к немцам. На наших глазах в несколько самолетов попали снаряды, в бинокль было видно, как от взрывов падают горящие обломки и раскрывшиеся парашюты спасающихся летчиков, которым мы ничем помочь не могли – ветер относил их в сторону немцев.

После ожесточенных боев к сентябрю восточная часть города – Прага была взята, но до полного освобождения Варшавы оставалось еще более трех месяцев, и только 17 января 1945 года разрушенный город был освобожден; его жители частично погибли, а оставшиеся в живых сотни тысяч поляков были угнаны в лагерь смерти Освенцим. Так судьбу евреев, погибших в 1943-м, разделили польские жители Варшавы.

В этих боях наша батарея сбила 3 немецких самолета, я был награжден орденом Отечественной войны II степени и медалью «За освобождение Варшавы». В память об этих событиях у меня сохранилась письменная благодарность Верховного Главнокомандующего. В октябре 1944 года приказом командующего 1-м Белорусским фронтом генерала армии Рокоссовского мне досрочно было присвоено звание старшего лейтенанта, войну же я закончил капитаном, командиром зенитно-артиллерийской батареи…

В этих боях под Варшавой я потерял своего Друга, лейтенанта Леню Евдокимова, с которым мы вместе учились и закончили в 1942-м Ленинградское зенитно-артиллерийское училище, а потом в 1943-м воевали на Курской дуге и дошли до Польши.

А было это так: при контратаке немецких танков у города Рем-бертув его взвод оказался на пути «тигров», бойцы открыли огонь из пушек, подбили танк и уничтожили взвод немецких солдат, но при последующих атаках группа бойцов вместе с командиром геройски погибла под гусеницами вражеских танков. Лейтенант Л. Евдокимов был посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени, о его подвиге писала армейская газета.

Через 40 лет, уже после войны, из газет я узнал, что в Польше участник войны полковник Януш Пшимановский с группой журналистов собрал большой материал и выпустил «Книгу Памяти», в которую внесены десятки тысяч имен советских солдат и офицеров, погибших за освобождение Польши, а их было более 600 тысяч.

На мое письмо я получил от Януша Пшимановского ответ, что на кладбище Жвирки и Вигуры в Варшаве похоронен лейтенант Л. Евдокимов, и его имя будет помещено во втором издании «Книги Памяти». К сожалению, я не смог в то время посетить могилу моего друга (работал в закрытом судостроительном конструкторском бюро). Но в моей памяти и в сердце живут воспоминания о тех военных годах, когда мы, молодые и полные надежд, сражались с гитлеровской нечистью и смогли сломать хребет фашистской гадине, остановить и окончательно прекратить Холо-кост нашего народа. И сейчас, через много лет после великой Победы, актуально звучат слова нашей блокадницы-ленинградки Ольги Берггольц: «Никто не забыт, ничто не забыто!». Пепел павших продолжает стучать в наши сердца.