Тогда и теперь
Посвящается Йонатану Полларду
Хотите знать, почему в Израиле почти ежедневно убивают евреев – женщин, мужчин, детей? Хотите знать, почему правительство Шарона всего лишь реагирует на арабские акты насилия, тем самым только продлевая войну на истощение, которую Арафат ведет против еврейского государства?
Некоторые говорят: Шарон боится, что подавление арабского насилия может
привести к региональной войне. Но более фундаментальная причина в следующем:
Шарона не оскорбляет в достаточной мере ежедневное надругательство над
еврейскими жизнями. Однако я задаю другой вопрос: почему Шарон до сих пор не сделал
ничего, чтобы добиться освобождения Йонатана Полларда, чье здоровье подорвано
после 16 лет заключения, которое он отбывает за свою службу Израилю? Почему он
не отправил главных раввинов Израиля к президенту Бушу ходатайствовать о жизни
и свободе для Полларда? Йонатан прекратил принимать необходимые ему лекарства.
Его воля к жизни угасает. Но где воля Израиля к жизни, когда изо дня в день
евреев убивают в войне, в которой правительство Шарона боится победить?
Позвольте мне перенести вас назад, к еврейским лидерам другой эпохи. В 1920
г. в Палестине произошло событие, которое делает честь мужеству многих евреев,
светских и религиозных. А если учесть, что евреи Земли Израиля были тогда
подчинены британскому правлению, то их благородное поведение блистает еще ярче
при сравнении с низменным и жалким поведением нынешнего еврейского руководства.
Событие это зафиксировано в биографии Владимира Жаботинского, написанной
Йосифом Шехтманом.
В конце 1919 г., в ответ на арабское насилие, Жаботинский создал еврейскую оборонительную
армию (Хагана). 4 апреля (1920 г.) арабские толпы, воспламененные
анти-еврейскими речами, начали нападать на евреев Иерусалима. «Вскоре полилась
еврейская кровь, и арабы ринулись в еврейский квартал убивать и грабить...
Вместо того чтобы вступиться и помочь жертвам, арабская полиция либо пассивно
наблюдала, либо помогала нападавшим. Погром продолжался два дня. В результате
было убито пятеро евреев и четыре араба. Еще 211 евреев и 21 араб были ранены;
две еврейские девушки были изнасилованы».
Единственной частью Иерусалима, пострадавшей от погрома, был еврейский
квартал Старого города, где ортодоксальные евреи не позволили действовать
Жаботинскому и его армии самообороны. Все остальные районы города охранялись
еврейскими патрулями, и там жертв не было.
«Едва окончился погром, как британская администрация приступила к
репрессиям против еврейских защитников Иерусалима». Двадцать членов Хаганы были
арестованы, в их числе Жаботинский. В окружении арабских охранников с турецкими
плетками в руках их привели в суд для расследования.
По приказу судьи (австралийского капитана) арабский секретарь начал допрос,
обратившись к Жаботинскому по-арабски: «Ваше имя?» Ответа не последовало. Вопрос был повторен по-французски: «Votre nom, Monsieur?» Ответа нет. Наконец,
по-английски: «Скажете ли Вы, как Ваше имя?» Никакого ответа.
Потеряв терпени, судья ударил по столу и закричал со злостью: «Почему Вы
не отвечаете?»
Повернувшись к судье, Жаботинский спокойно, но твердо сказал: «Ваша честь!
Я не буду отвечать на вопросы секретаря, который принадлежит к племени убийц,
чьи нападения на невинных людей, сопровождающиеся грабежом и насилием, все еще
продолжаются за этими стенами. Далее, я не буду отвечать на вопросы, если они
не будут задаваться на иврите, моем языке, языке страны Израиля и языке моих
девятнадцати товарищей».
«В суде нет национальностей; здесь лишь чиновники», - строго одернул его
судья.
«В таком случае я не буду отвечать этому чиновнику», последовал спокойный ответ.
«Вывести его из комнаты», приказал судья.
Это было немедленно сделано. Но остальные арестованные твердо держались
тактики Жаботинского. Суд был прерван. Два часа спустя он собрался вновь;
еврейский сержант, говоривший на иврите и английском, сидел на секретарском
месте, и его первый вопрос прозвучал на иврите: «Ма шемха?». Но этим дело не
ограничилось.
Мы читаем далее: «Евреям Иерусалима стали известно, что Жаботинский и его товарищи должны предстать перед судом в
Шаббат 10 апреля. В тот же день 380 участников армии еврейской самообороны, которые
не были арестованы, подписали петицию к суду, объявив себя соучастниками
двадцати арестованных и предложив предать их суду вместе с ними.
Одновременно во всех синагогах собирались подписи под петицией, выражающей
полную солидарность с Жаботинским и гласящей, что, хотя подписанты и не могут
принимать участие в армии самообороны, они бы обязательно вступили в нее, если
бы могли. Главный раввин - рав Кук - первым подписал петицию и тем самым
санкционировал подписание ее в Шаббат другими евреями.
Подписали 2500 человек, среди них 300 женщин, которые заявили, что они
подталкивали своих мужей, братьев и сыновей к вступлению в самооборону. Петиция
была передана военному суду, но была проигнорирована».
Жаботинский и его товарищи были признаны виновными и приговорены к 15 годам
каторжных работ – за защиту еврейских жизней и еврейской чести от арабских
убийц и насильников! Негодование охватило евреев Иерусалима и окрестностей.
Газета Га-арец сообщала 20 апреля: «Все учебные заведения, учреждения, магазины
и т.д. закрыты. На улицах нет никого; нет торовли, нет газет, нет ничего.
Тотальная забастовка». Раввинат объявил 26 апреля днем всеобщей забастовки,
поста и траура, с трублением в шофары в синагогах по всей стране. (Что
произошло бы сегодня в Израиле, если бы все раввины страны призвали к такой
забастовке в защиту Йонатана Полларда?)
Когда новость о карательном приговоре достигла Лондона, поднялась буря
общественного возмущения. Депутаты парламента были в смятении, ибо Жаботинский служил
офицером британской армии во время Первой мировой войны и, более того,
организовал Еврейский Легион, воевавший на стороне союзников.
8 июля Верховный губернатор Палестины
сэр Герберт Самуэль объявил амнистию всем находившимся в заключении в связи с
беспорядками в Иерусалиме, включая двух арабских насильников! Вместо того чтобы
быть оправданными, как настаивал Жаботинский, он и его товарищи были поставлены
на один уровень с арабскими насильниками и погромщиками! Жаботинский горько
протестовал, но тщетно.
Таким образом, один из ярких эпизодов еврейской истории был омрачен тем,
что мы сегодня называем «моральной уравниловкой». Но еврейская гордость и
мужество, продемонстрированные Жаботинским, его товарищами и поддержавшими их
2500 евреями — вспомним еще раз рава Кука, — должны вдохновлять евреев сегодня,
когда они вынуждены противостять не только кровожадным арабам, но и трусливому
правительству, которое не защищает свой народ и отказывается прийти на помощь
Йонатану Полларду.
Автор - профессор политической философии,
Президент
Фонда за конституционную демократию