Трудные
пути социобиологии
|
Социальный дарвинизм - течение в буржуазном обществоведении второй половины 19 - начала
20 вв., которое рассматривает биологические принципы естественного отбора,
борьбы за существование и выживание наиболее приспособленных, как
определяющие факторы общественной жизни...
Вульгарно трактовал эволюционную теорию, рассматривал социальные
конфликты как “естественные” и “неустранимые”, вне связи их с
антагонистическими социальными отношениями. Наиболее реакционные варианты
служили обоснованием классового господства буржуазии, милитаризма и
экспансионизма во внешней политике. Социобиология - междисциплинарное
научное направление, изучает биологические основы социального поведения
животных и человека... Абсолютизируется генетический детерминизм,
недооценивается роль социальных факторов в человеческой деятельности. Советский
энциклопедический словарь, М., Советская энциклопедия, 1990. Стр. 1263. Несколько
лет назад я взялся читать курс социо-биологии на социологическом факультете
Санкт-Петербургского университета. Когда программа утверждалась на ученом
совете, меня поразило противодействие со стороны университетских
преподавателей старшего поколения. “Человек, - заявили они, - существо
социальное, а отнюдь не биологическое!” - Неужели, -
отвечал я, - человек может жить
духовной пищей, и при этом не дышать, не пить, не есть, не справлять
биологических потребностей, не размножаться и не гнить в земле после смерти? Раз курс
все-таки удалось прочитать. Большинство студентов признало, что он был одним
из самых интересных среди всего, читаемого на, в общем-то, скучноватом
факультете Петербургского университета. Однако вскоре меня с этим курсом
все-таки попросили с факультета. Не испытывая
ни малейших обид, я постоянно задумывался - почему любая попытка связать
биологическую и социальную ипостась человека всегда натыкалась на
противодействия? В
коммунистические времена в нашей стране вершились воистину великие стройки,
на которых почему-то полностью игнорировали биологические функции строителей
- юных и подчас весьма достойных представителей комсомольского племени,
которым был не чужд энтузиазм и трудовой героизм. Было неприлично говорить и
думать о необходимости обеспечить великие стройки нужным количеством
туалетов, дать комсомолкам возможность подмываться, о завозе в аптеки
должного числа презервативов. “Человек, - как говаривали вульгарные
марксисты, - существо социальное, а не биологическое”. В конце
Перестройки думающая Россия с упоением читала книги американского историка
русского происхождения Григория Климова. В основе его трудов - попытка
проанализировать историю через призму психологии и сексуальных особенностей
власть имущих. Многие людские трагедии, по его мнению, результат
биологической патологии вождей. Интересная мысль натыкалась на повсеместное противодействие.
Созданные в годы холодной войны, произведения Климова одновременно запретили
в СССР и США. В СССР - потому что он, якобы, антисоветские и просионистские.
В США - потому что они, якобы просоветские и антисемитские. Но не могут же
эти недостатки присутствовать одновременно! Почему
советские и антисоветские социологи так свято оказываются убежденными, что
человек не биологические, а социальное существо? Помню, на
международной конференции я делал доклад по вопросам эволюционного учения.
После ко мне подошел священник и, брызгая слюной, используя отнюдь не
христианскую терминологию, высказал гневный протест по поводу идей эволюции и
возможности происхождения человека от обезьяны. “Человек, - яростно говорил
священнослужитель, - произошел от Бога!”
Я с уважением отношусь к церкви и прекрасно понимаю слабые стороны
эволюционного учения. Однако меня удивил сам факт, что на рубеже 3-го
тысячелетия научная полемика может вестись столь же грубо и догматично, как во
времена Дарвина. Почему,
казалось бы, чисто научные вопросы приобретают идеологическое звучание? * * * Первым, кто
поместил человека в единую систему со всем животным миром, был великий
шведский естествоиспытатель Карл Линней. В 1734 году он создал систему живой
природы, где нашел человеку место в отряде приматов, рядом с обезьянами. Это
вызвало недовольство многих современников, особенно церковных кругов.
Следующий шаг в понимании единства человека и животных сделал в 1809 году
французский ученый Жан Ламарк. Именно он положил на научную основу идею
эволюции и происхождения человека от обезьяны. Ученый писал: “Человек, в силу
чрезмерного превосходства своего разума, занимает исключительное положение.
Его можно рассматривать как тип того высшего совершенства, которого могла
достигнуть природа: поэтому, чем ближе стоит животная организация к организации человека, тем она
совершеннее... Нет ничего невозможного, что одна из самых совершенных пород четвероруких приобрела господство,
подверглась преобразованию в своей организации и обогатилась новыми способностями... Особи господствующей
породы, заняв все удобные для них места и приобретая все новые и новые
потребности, по мере того, как образуемые ими сообщества становились все
многочисленнее, должны были увеличивать свои
представления и, следовательно, возыметь потребность в передаче их
другим - себе подобным. Отсюда - необходимость увеличить и разнообразить в
достаточной мере самые знаки, предназначенные для передачи мыслей. Отсюда -
происхождение удивительной способности
речи у этой особенной расы”. (Ж.Б.Ламарк, Философия зоологии,
Биомедгиз, М,1935, с.274, 278). Заслуга
Ж.Ламарка в следующем. Он показал, что организмы развиваются от простых к
более сложным, и что человек произошел от обезьяны. В качестве основного
механизма эволюции он назвал наследование приобретенных признаков: ”Жирафа
тянет голову вверх, поэтому у ее потомков шея оказывается все длиннее и
длиннее”. Современная наука отвергает такое объяснение механизмов эволюции. Величайший английский ученый Чарлз Дарвин в
1859 г. нашел важный механизм
эволюции - естественный отбор. Это
- выживание и преимущественное размножение
наиболее приспособленных. Ученый
формулировал свое кредо так: “Любопытно
созерцать густо заросший берег, покрытый многочисленными, разнообразными растениями,
птиц, поющих в кустах, насекомых, порхающих вокруг, червей, ползающих в сырой
земле и думать, что все эти прекрасно построенные формы, столь отличающиеся
одна от другой, и так сложно одна от другой зависящие, были созданы благодаря
законам, еще и теперь действующим вокруг нас. Эти законы в самом широком
смысле - Рост и Воспроизведение, Наследственность, почти необходимо
вытекающая из воспроизведения, Изменчивость, зависящая от прямого или
косвенного действия жизненных условий и от упражнения и неупражнения,
Прогрессия размножения, столь высокая, что она ведет к борьбе за жизнь и её последствию - Естественному
отбору, влекущему за собой Расхождение признаков и Вымирание менее
совершенных форм. Таким образом, из войны природы, из голода и смерти непосредственно вытекает самый высокий
результат, какой ум в состоянии себе представить - образование высших
животных. Есть величие в этом воззрении, по которому жизнь с ее различными проявлениями, творец
первоначально вдохнул в одну или ограниченное число форм, и между тем, как
наша планета продолжала вращаться согласно неизменным законам тяготения, из
такого простого начала развилось и продолжает развиваться бесконечное число
самых прекрасных и самых изумительных форм”. (Ч.Дарвин. Происхождение видов
путем естественного отбора. Соч., т.3, М-Л, Изд. АН СССР, 1939, с. 666). В
философском отношении эта мысль вполне корректна и глубоко конструктивна.
Ясно, что она касается и социума. Дарвин делал намеки о возможности
приложения его теории для социологических анализов и прогнозов, но дальше
намеков не пошел. Он чурался политики. Зато те, кто не чурались, использовали
сильные и слабые стороны его учения на полную катушку. Если мы откроем
печально знаменитые “Протоколы сионских мудрецов” (1896, предполагаемый автор
- политик и публицист Ушер Гинцберг), то во 2-м протоколе найдем оригинальное
высказывание: “обратите внимание на подстроенные нами успехи Дарвинизма,
Марксизма. Растлевающее значение для гоевских умов этих направлений нам-то,
по крайней мере, должно быть очевидно”. Лично мне это не совсем очевидно.
Наверное, Дарвин в гробу перевернулся от подобной трактовки и политического
использования его учения. Впрочем, в защите реакционных политиков он не
нуждался. Безусловно так же и то, что достижения лучших умов всегда
используют в своих целях политики. К Дарвину
можно относиться как угодно, но из истории мировой науки его не выкинуть.
Можно рассуждать о том, что эволюция не сводится к естественному отбору,
можно доказывать, что на глазах у человечества еще ни одного нового вида не
произошло. Но учение об естественном отборе навсегда обогатило разум
человечества. Корректную
попытку приложить идеи Дарвина к социуму сделал в конце 19 века Френсис
Гальтон. Его центральная мысль состоит в том, что социально значимые черты -
например, интеллектуальный потенциал - кодируются генетически. Потому могут
быть предметом естественного и искусственного отбора. Проблема наследования
интеллекта изучалась им на примере собственной семьи. Дело в том, что лично
он был племянником Дарвина. Их общий предок - Эразм Дарвин - был великим
естествоиспытателем 18 века. Отец Чарлза - выдающийся врач. У самого Чарльза
было 7 детей, многие из которых стали заметными учеными. Последняя дочка
Чарльза Дарвина была умственно отсталой. Это факт тоже показателен. Еще один
социал-дарвинист 19 века - итальянец Цезарь Ломброзо (кстати, запрещенный в
СССР до периода Перестройки) - учил, что гений и безумство всегда идут рядом.
И то и другое - отклонения от нормы. Френсис
Гальтон не ограничился чистой теорией. Он создал прикладной раздел
социал-дарвинизма, заложив основы
науки евгеники, занимающейся улучшением человеческой породы. Ее чрезмерная
политизация в определенные моменты
истории привела к дискредитации этой прикладной социальной
деятельности, имеющей право на существование. Наиболее негативные моменты в
этой связи имели место в истории нацистской Германии. В первые годы правления
Гитлера (как и всякий холостяк, он хорошо разбирался в семейных вопросах) там
было разработано неплохое законодательство в области демографии, которое
стимулировало высокую рождаемость. Но потом реакционный режим проявил себя в
полную силу. Извращенное приложение к социуму идей генетической изменчивости,
деление рас на высшие и низшие, дискредитировало демографическую политику
режима и евгенику вообще. В настоящее время место евгеники заняло
медико-генетическое консультирование - совокупность мер и методик,
направленных на снижение риска возникновения и развития наследственных
заболеваний. Соответствующие центры уже много лет работают в Москве - на
Каширском шоссе, в Петербурге - на Тобольской. Туда может обратиться любой
гражданин и получить грамотный прогноз рождения у него больного или здорового
ребенка. Иначе
говоря, развития получила только половина науки евгеники, занимающаяся вопросом о том, как не
ухудшить показатели здоровья населения.
Вторая же половина евгеники, разрабатывающая вопрос, как их улучшить,
осталась за бортом. Но дело Гальтона не пропало. Его идеи стимулировали
множество приложений биологической науки к пониманию социума, определили
развитие социал-дарвинизма и более широкого направления - социобиологии. К началу ХХ
века для ученых не было серьезного вопроса в том, от чего больше зависит
человеческая сущность - от биологических или социальных особенностей. Человек
- суть взаимодействие двух составляющих. Рассуждать о том, какая из них
важнее, так же абсурдно, как спорить от чего больше зависит площадь - от
длины или ширины. Но для политиков все было не так однозначно. Величайший
ученый ХХ века - Александр Леонидович Чижевский. Родом он из Калуги. Общаясь
со своим великим земляком К.Э.Циолковским, Чижевский смолоду стал поднимать
взор к небу, чтобы познать земные проблемы. Он основал гелиобиологию - науку
о влиянии Солнца на биологические процессы. Ученый установил, что солнечные
ритмы определяют численность, рождаемость, смертность животных, частоты
появления наследственных нарушений - мутаций. Чижевский стал знаменит, получил средства на
практическое воплощение своих фундаментальных идей. Именно он руководил
работами по созданию приборов, обеспечивающих оптимальное для человека
количество заряженных частиц в воздухе для жилых и административных зданий. В
первую очередь - для величайшего в мире здания - Дворца Советов, который
должен был выситься на месте храма Христа Спасителя. Все было бы
хорошо, но Чижевского погубил социал-дарвинизм. Ученый попытался связать
неживую природу (Солнце) - через живую (организмы человека и животных) - с
социальными событиями. Из данных Чижевского следовало, что все основные
исторические катаклизмы (в том числе Русские революции 5 и 17 гг) приходились
на годы повышенной солнечной активности. Предсказал он и последующие
социальные взрывы и катастрофы. Кто-то усмотрел в работах Чижевского подрыв
устоев Марксизма, который сводил всю историю к классовой борьбе. Чижевский
оказался в тюрьме. В это время Нобелевский комитет собирался вручить ему
престижную награду. Однако ученый исчез из поля зрения мировой науки, и его
не искали. Вышел на свободу Чижевский много лет спустя с подорванным
здоровьем и вскоре скончался, почти всеми забытый. Любопытна судьба еще одного гения русской науки - Георгия
Францевича Гаузе (1910 - 1983), тоже пострадавшего на почве социальной
биологии. В 1934 году в возрасте 24 лет он издал книгу, которая заложила
основу современной экологии - “Борьба за существование”. История этого труда типична для гениальных
творений. Во-первых, издать её удалось только в Америке на английском языке
(The struggle for existance, New York, Academy Press, 1934). В России она не
издана до сих пор (есть лишь русская версия в Интернете – www.ggause.com ). Во-вторых, гонорар
американское издательство автору этой великой работы заплатить не
удосужилось. Сам Гаузе,
блеснув в юношеском возрасте, привлек внимание власть имущих и оно имело
отрицательные последствия для ученого и науки в целом. Мозг гения использовали не по назначению.
Ученого засунули в шарашку, заставили разрабатывать биологическое оружие. Великого
успеха в этом деле он не добился, как, впрочем, и другие ученые. Такое оружие
на современном уровне биологии малоэффективно и неуправляемо. Гаузе как
теоретик угас. В дальнейшем он занимал высокие посты, но серьезного вклада в
экологию не внес. Впрочем, и
сделанного в 1934 г хватило бы на институт. В самом упрощенном виде идеи
Гаузе можно изложить следующим образом: 1.В одной экологической нише может
обитать только один вид. 2.Вид заполняет сколь угодно большую
экологическую нишу со скоростью геометрической прогрессии до исчерпания
ресурсов. 3.Ни один вид, ни одна популяция не может
размножаться длительное время по одному и тому же закону. 4.Рано или поздно любой вид и любая популяцию
стабилизирует свою численность. 5.В определенный момент времени любой вид начинает
сокращать численность. Положения
эти можно считать не только экологическими, но и общефилософскими. С книгой
Гаузе связан еще один эпизод, имевший историческое значение. Была написана
глава, выдержанная в лучших традициях социал-дарвинизма о приложении
найденных законов к динамике народонаселения. Советскому ученому впервые
удалось показать лженаучную сущность идей Мальтуса о неизбежном перенаселения
и демографическом кризисе. Гаузе
предсказал сокращение прироста населения Земли в 50-х гг ХХ века и
стабилизацию на уровне 9 - 10 миллиардов в 20-х годах будущего века. Первое -
уже свершившийся факт, второе подтверждается работами большинства демографов
конца ХХ века. Беда в том, что Гаузе творил в условиях сталинской России.
Общественные дисциплины, игнорируя естественные науки, давали жесткую схему
прошлой и будущей истории, отступать от которой было опасно. Боясь, “кабы
чего не вышло”, Гаузе в последний момент перед публикацией попросил снять из
книги главу о демографических процессах. Работа Гаузе
- библия экологов всего мира - в окончательной редакции не содержала
обоснованной критики мальтузианства. Этот факт позволил Римскому клубу
(социально-демографическому центру мирового финансового капитала) с 70-х
годов начать разрабатывать и внедрять в общественное сознание доктрины об
экологическом кризисе, перенаселении, истощении ресурсов и т.д. Отсюда
следовала допустимость программ по сокращению деторождения в России и других
странах, сознательно организованное обнищание государств, бандитские войны наподобие
той, что США учинили в Югославии и Ираке. В то время,
когда истинные ученые подвергались гонениям за любые попытки связать
биологические и социальные ипостаси человека, шарлатаны, уловив политическую
коньюктуру, расцветали как веники в помойке. Одним из лидеров лженауки был
Трофим Денисович Лысенко, отрицавший материальные основы наследственности.
Главная его мысль состояла в том, что человечество может сознательно
направлять развитие человека, растений, животных в любую сторону. Если
большевики захотят - эволюция станет управляемой. Не стала. У природы есть
свои законы, отменить которые не могут даже большевики. Одним из главных
оппонентов Лысенко был блестящий ученый академик Н.П.Дубинин. Много лет он
отстаивал материалистическое понимание наследственности, объективное изучение
законов генетики. В хрущевский период, после развенчания Лысенко, Дубинин по
праву стал одним из лидеров возрождающейся генетики. Но, как говорится,
пойдешь налево - придешь направо. В 70-е годы Дубинин издал серию публикаций в
политических изданиях (например, в журнале “Коммунист”), где голословно
утверждал, что человек подчиняется далеко не всем законам генетики.
Социальные признаки - уровень интеллекта, склонность к той или иной
деятельности, к правонарушениям не наследуются и определяются исключительно
условиями среды. Эти высказывания, приобретшие директивный характер, по сути,
отбрасывали науку на столетье назад, когда еще не было фундаментальных работ
Ц.Ломброзо. Заявления Дубинина, имевшего право принимать решения, имели
негативные последствия. В тюрьму за научные взгляды уже не сажали. Однако,
целый ряд направлений, так или иначе связанных с социал-дарвинизмом -
психогенетика, генетика поведения - оказались заторможенными в своем
развитии, что привело к определенному отставанию отечественной науки. Эффективную
попытку поднять социо-биологию на новый уровень предпринял в годы застоя
авторитетный московский ученый В.П.Эфроимсон. Мне довелось быть свидетелем
сенсации, которую вызвало его выступление в 1977 г в здании Ленинградского
научного центра Академии наук СССР, во время всесоюзного генетического
съезда. Вот краткое изложение его идей: Важная
задача социобиологии и её раздела - социогенетики - изучить механизм наследования социально - значимых признаков. Принципиальное
положение генетики состоит в том, что
конкретное значение признака не наследуется. Наследуется так называемая норма
реакции - пределы, в которых может
быть реализован признак в
фенотипе. Иначе говоря, программируется размах изменчивости по признаку, а конкретное значение определяется средой, которая в свою очередь формируется как результат
взаимодействия социальной и биологической компонент. В
полной мере социальные признаки не наследуются хотя бы потому, что
социальная организация сформировалась много
позже, чем генофонд вида "Человек
разумный". Однако любой социальный признак имеет биологические предпосылки.
Они уже, в свою очередь, наследуются через норму реакции. Например,
склонность к преступности - свойство чисто социальное, но имеющие
биологические предпосылки. Одна из
них - агрессивность - зависит от
свойств нервной и эндокринной системы,
которые в значительной мере передаются по наследству. Важный
вопрос, поднятый В.П.Эфроимсоном - механизм наследования
экстремальных значений интеллекта, в частности, гениальности. Биологическая предпосылка для этого
социального явления - высокая активность работы головного мозга - может
зависеть от наследственных факторов.
При некоторых биохимических и физиологических изменениях в организме
головной мозг начинает работать эффективнее.
Самые известные из такого рода изменений - следующие: 1.Гиперурикимия.
Сущность аномалии - в повышении в организме
активности солей мочевых кислот.
Их действие близко к кофеину, т.е. является наркотическим. Постоянная
активизация головного мозга этими
веществами способствует лучшему проявлению наследственных
интеллектуальных задатков. Болезнь эта называется "падагра" и
"отложение солей". Около 40% известных гениев истории человечества
имели это отклонение. Примеров так много, что их даже не имеет смысла
перечислять. 2.Синдром
Марфана - нарушение в соединительной ткани, которое косвенно
положительно влияет на
работу центральной нервной системы. Примеры - И.Христос
(предположительно), Паганини, Кюхельбекер и т.д. 3.Синдром
Морриса или синдром тестикулярной феминизации - фенотипическое
переопределение пола, при котором мужской эмбрион развивается по женскому
пути, сохраняя внутри мужские половые органы. К деторождению такие больные
неспособны. Степень проявления
умственных способностей и целеустремленность таких людей бывает повышенной. 4.Гипоманиакальность.
Облегченная форма маниакально-депрессивного психоза. Приводит к формированию
неуравновешенного характера, причем в отдельные моменты такие больные могут
проявлять высокие значения интеллекта. 5.Увеличение
размеров передних долей
головного мозга. Наиболее очевидный механизм
гениальности, связанный с увеличенным
по отношению с среднему типу числом нейронов в головном мозге.
Размеры головного мозга
наследуются и строго детерминируются еще при рождении. В дальнейшем никакими
усилиями увеличить или уменьшить размер
головного мозга человек не
может. Таким
образом, уровень интеллекта у человека детерминируется генетически,
разумеется, как и любой другой признак - в пределах нормы
реакции, то есть размаха вариаций, в
которых может сформироваться конкретное значение,
зависимое от факторов среды. Знание законов генетики может способствовать
наилучшему формированию тех
положительных задатков, которые есть в каждом человеке. При этом эти задатки у разных людей
разные. Так что с точки зрения генетики люди не равны еще до рождения. К сожалению,
основные работы Эфроимсона при жизни ученого не были изданы. Они были лишь
задепонированы в институте информации Академии наук СССР. Иными словами,
академическая наука признала эти труды, но не рекомендовала знакомить с ними
широкие круги общественности. Перестройка и
последовавшая за ней Катастройка нанесли ужасающий удар по отечественной
науке, в первую очередь по прикладной. В области создания фундаментальных
теорий, требующей небольших затрат, жизнь продолжает теплиться. Не рискну
брать на себя многого и не стану делать общего обзора всех
социально-биологических исследований, разрозненно проводимых в нашей стране.
Приведу лишь один пример. Специалисты из института геологии докембрия
Российской Академии наук, под руководством профессора В.А.Рудника, выявили
связь между характеристиками биоты и структурой земной коры. В определенных
местах - в зонах тектонических нарушений, над подземными потоками,
формируются так называемые геопатогенные зоны (пример такой геопатогенной
зоны описан в рассказе Н.Гоголя “Заколдованное место”). На этих зонах особый
характер растительности, повышенное число определенных заболеваний.
Биологические процессы здесь влекут социальные последствия. В геопатогенных
зонах повышена частота аномальных форм поведения людей, травматизм, число
дорожно-транспортных происшествий. Связь между строением земной коры и
социально-историческими процессами оказалась всеобщей. Места, где начинаются
войны, оказались необычными в геологическом отношении. В них - повышенная
сейсмическая активность, выход из литосферы газов радона, гелия, паров ртути.
Все это свойственно территории Афганистана, Чечни, Югославии, Ирака. Таким
образом, если теория Чижевского позволяет предсказать, когда начнется война,
то теория Рудника - где. Недавно я
направил свои стопы в институт геологии докембрия, чтобы обсудить вопрос о
возможном сотрудничестве с профессором В.Рудником. Когда я вошел в знакомый
подъезд на набережной Макарова, то был поражен чистотой и шикарной отделкой
холла, с роскошью, не свойственной научным учреждениям. Еще больше меня
поразили юноши во фраках, которые приветствовали меня словами: “Добро
пожалось в наше казино”! - Какое, к
лешему, казино! - возмутился я, - мне нужен институт Докембрия. Пришлось
познать горькую правду. Большая часть помещений, принадлежавших Академии
наук, оказалась передана под казино, а остатки института влачат жалкое
существование в нескольких комнатах. Поскольку
человек - существо социальное, а не биологические, ему нужнее казино. А
исследования, объединяющие естественные и социальные науки, почему-то
оказываются ненужными. Подведем
итоги. Наука развивается, обеспечивая прогресс и все лучшую жизнь для
человечества. Но происходит это во много раз медленнее, чем могло бы. Большая
часть произведенного наукой оказывается невостребованным, отчего прогресс
идет лишь немногим быстрее, чем регресс. Особенно это характерно для работ,
изучающих естественные природные основы социальных процессов. |